№31. 05/2025
Мой герой–мой прадед

Когда я впервые услышала истории о войне, мне было всего пять или шесть лет. Тогда я не до конца понимала, что это такое — война. Только позже я узнала, что мой прадед сражался за то, чтобы его будущие дети жили в мире и гармонии, чтобы каждый новый день они встречали без страха и сомнений.

Он воевал ради того, чтобы его внуки могли собираться за семейным столом с белой скатертью и разнообразием вкусных блюд, говорить друг с другом с улыбкой — легко, тепло, радостно. Ради того, чтобы его правнуки жили в безопасности и комфорте. Ради того, чтобы сегодня я могла написать эти строки. Строки, в которых — ещё одна попытка сказать ему в тысячный раз: «Спасибо».

Мой прадед, Радаев Андрей Пантелеевич, родился 30 августа 1926 года в селе Спиридоновка Шугурского (ныне Лениногорского) района Республики Татарстан. Деревенская жизнь, босоногое детство, большая семья — четверо детей — всё, как у многих в то время. А потом — война. Она не обошла стороной и семью Радаевых. «Много матери пришлось слёз пролить», — вспоминал прадед. В феврале 1943 года на фронт забрали отца семейства. Весной того же года пришла весть о его гибели. А вскоре, в том же 1943-м, призвали и прадеда. Ему тогда только исполнилось 17.

Он говорил, что сначала их «берегли»: служил в сапёрных войсках, а позже стал миномётчиком. Когда наши пошли в наступление, позади оставались заминированные территории — их обучали разминированию. Моя бабуля, его дочь, вспоминает, что кормили их очень хорошо: «Наверное, это в сравнении с деревенской жизнью. Всё ведь было — для фронта, для Победы. Дома ели хлеб пополам с лебедой, а на войне, ещё в учебке, у них была даже американская тушёнка».

«Мы были очень худые — выглядели лет на 13–14», — рассказывал прадед. Бабушка добавляет: всех, кого призвали из деревень, сначала откормили, одели, обули, обучили. Про войну с Германией прадед ничего не рассказывал–настолько там было страшно. Он упоминал только, как тяжело было терять товарищей — тех, с кем ещё вчера делил кашу из одного котелка, а сегодня — он уже лежит рядом, с остекленевшими глазами. Рассказывал, что многие боялись, отказывались, но он — вытаскивал  обгоревших, обугленных солдат, например, из танков: «Мёртвые же... Что теперь сделаешь». И всё равно признавался: к смерти привыкнуть не смог. Папа, его внук, еще говорил, что в 1944 году прадед участвовал в операции «Багратион», освобождал Белоруссию. Тогда он был тяжело ранен, контужен и попал в госпиталь. После долгой реабилитации его снова отправили на фронт — уже на войну с Японией. Это всё, что он рассказывал о боях с гитлеровской Германией. Про Советско-Японскую войну прадед рассказывал чаще. Он говорил, что японцы в целом уже сдавались, но оставались отряды «невидимых» —, видимо, самураи или что-то вроде наших партизан. Они мастерски владели холодным оружием, передвигались незаметно. «В одиночку выходить нельзя было — пропадёшь без вести или найдут с перерезанным горлом», — рассказывал он. Поэтому выходили только группами. Но даже когда группами заходили на лесистую территорию, потом кого-то не досчитывались. «Мы их не видели, — говорил прадед, — но мы их чувствовали.» Они сливались с природой, жестокие.

Однажды такие отряды вырезали почти полвзвода — бесшумно, без выстрелов, без винтовок. Прадед рассказывал, что после войны с Германией, бои с Японией игрушками казались. Их там и кормили хорошо: «У нас и красная рыба, и вяленая, и бочка с красной икрой стояла солью уже покрылась, никто есть ее уже не хотел».

Папа рассказывал прадедушкины слова: «возьмешь тухлую рыбу, японцу бросешь– он ползёт за ней, чтобы скушать, а наш снайпер снял».

Ещё прадед говорил: когда японца брали в плен, давали кусок хлеба — он сразу начинал низко низко кланяться, а потом — и в стороны, и назад.

Папа мне еще в детстве рассказывал, что к прадеду с его товарищем подошли два генерала сказали, что хотят сдаться. Отвели их в плен, конечно. А через день война закончилась. Прадед вспоминал: двое суток они сдавались, колоннами, один за другим спускались.

Мой прадедушка себя героем не считал. Говорил, что как тысячи других молодых парней воевал, потому что «так надо было». Но о его героизме я вспоминаю постоянно, не только 9 мая.

Мой прадед — мой герой. Наш Радаев Андрей Пантелеевич. Спасибо тебе за то, что наша семья сейчас живет в мире и гармонии, за то, что каждый день мы встречаем без страхов и сомнений.

Спасибо, что я могу сейчас писать эти строки. Спасибо.

Злата Степанова,
студентка направления «Журналистика»