К Международному дню памяти о чернобыльской катастрофе студентка направления «Журналистика» подготовила интервью с ликвидатором последствий аварии, сотрудником Сочинского института РУДН Игорем Белугиным

Ежегодно 26 апреля отмечается Международный день памяти о чернобыльской катастрофе. Этот день служит напоминанием о мужестве ликвидаторов, важности ядерной безопасности и необходимости помнить уроки одной из крупнейших техногенных катастроф в истории человечества. К памятной дате студентка 2 курса направления «Журналистика» Диана Поршнева взяла интервью у ликвидатора последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции, инспектора по воинскому учету Института Игоря Белугина.

«Сострадание есть человечность, остальное не имеет значения»

В день 39-й годовщины Чернобыльской катастрофы, 26 апреля, вспомним о мужестве ликвидаторов, таких как инспектор по воинскому учету Сочинского института РУДН, полковник запаса Игорь Михайлович Белугин. В январе 1987 года он в должности начальника воинского эшелона из 800 человек впервые отправился в Чернобыль.  Второй раз в зону аварии он был командирован в феврале 1988 года.

Ваша работа в Чернобыле была чрезвычайно опасной. Можете ли Вы описать конкретные задачи, которые Вам приходилось выполнять? Какие меры предосторожности Вы принимали, и насколько эффективными они казались в тот момент?
–Данные о радиационной обстановке имели гриф секретности. Мы увидели вернувшегося из зоны отчуждения подполковника Перепелицина в декабре 1986 года: розовощекого, здорового мужчину, что не вызвало опасений среди личного состава.
К сожалению, первомайская демонстрация в 1986 году в Киеве не была отменена. Прибытие на станцию Хойники (Республика Беларусь) состоялось ночью.
Раз в две недели сдавали индивидуальные дозиметры в местную лабораторию. По итогам шести месяцев пребывания в зоне у меня был зафиксирован показатель облучения в 5 рентген.  В то время первым ликвидаторам 1986 года устанавливали показатель 25 рентген, тогда как реальный уровень радиации в воздухе достигал 800 рентген.
В мои ежедневные обязанности входили контроль за работой подчиненных, координация деятельности с местным руководством, а также выявление и обработка поступающих запросов и жалоб. Официальных жалоб мне не поступало.

Расскажите о повседневной жизни в зоне отчуждения. Что Вы ели и пили? Какие средства индивидуальной защиты были у Вас в распоряжении?
– В расположении части был организован витаминизированный стол, включающий фрукты и овощи. Питание военнослужащих осуществлялось по двукратно увеличенным нормам. Снабжались стиральным порошком.
Санитарная обработка помещений и дезактивация техники осуществлялись с периодичностью один раз в три дня. Радиоактивные изотопы имеют свойство концентрироваться в пылевых частицах, что увеличивает риск вторичного облучения. Гигиенические процедуры включали в себя влажную уборку, удаление пыли, стирку обмундирования и постельного белья. Но был случай: один военный неоднократно отказывался мыть полы, чем нарушал существующую дисциплину: «Не баба я, чтобы с тряпкой по плацу бегать». Я пригласил дозиметриста, который провел инструментальную проверку уровня радиации на предметах их обихода. В следствии проверки были зафиксированы случаи превышения допустимых норм радиационного фона на личных вещах военнослужащих. Но после влажной уборки проверка показывала низкий уровень радиации. С того момента наш самый громкий сослуживец чаще всех менял белье и вытряхивал пыль.

Какие были условия Вашей работы? Была ли предоставлена ликвидаторам психологическая поддержка?
– Работы проводились по вахтовому методу. Численный состав каждой смены составлял 50% от личного состава, сменяемость осуществлялась каждые 15 суток. Продолжительность рабочей смены составляла 8 часов. Завтраки и ужины организовывались в расположении воинской части, а обеды – в полевых условиях.

Вы подверглись облучению. Вам известно о полученной дозе радиации? Влияет ли это на ваше здоровье сегодня?
– Я получил облучение в дозировке 5 рентген. Мне провели медицинское обследование, в результате чего госпитализировали на одну неделю. Особенное лечение не проводилось, полученная доза излучения была признана безопасной. В качестве профилактических мер был рекомендован прием йодсодержащих препаратов. Но я замечал за собой периодические головные боли и дискомфорт в суставах.

Получаете ли Вы сейчас поддержку от государства или общественных организаций?
– Получаю ежемесячное пособие в размере 2000 рублей. Моя первая командировка состоялась спустя восемь месяцев после аварии на Чернобыльской АЭС, это было сочтено недостаточным основанием для присвоения государственных наград или назначения дополнительных выплат.

Есть ли у Вас что-то «на память» с места аварии?
– Да, я взял с собой дозиметр в виде пластинки. Я лишний раз старался не прикасаться к чему-то в зоне аварии, привык видеть опасность. А тут я вроде чувствую ее, но не осязаю толком.

Что для Вас значит быть человеком?
– Сопереживать кому-то. Сострадание есть человечность, остальное не имеет значения.